От Полины Францужан

Екатерине Александровне Черняевой, жителю блокадного Ленинграда, в 1941-й год

     Здравствуй, дорогая Катюша! 
Наверное, я могу называть тебя так, ведь мы почти ровесницы. Ровесницы «с расстоянием» в семьдесят лет…
    Я пишу тебе в далекое прошлое; столь далекое, что уже многие мои сверстники, к сожалению, мало что знают о нем: нас отделяет жизнь целого поколения… Хотя для меня это, поверь, совсем не важно…
    Если бы ты знала, как давно я хотела поделиться с тобой своими мыслями, чувствами, сказать, как восхищаюсь твоим мужеством, как скорблю о потерянных близких; как много интересного я могла бы рассказать тебе, как хотела бы посекретничать, как с подружкой. И, не сомневаюсь, что ты обязательно поняла бы меня. Я даже уверена в этом, потому что (не удивляйся, пожалуйста) очень хорошо тебя знаю, хотя и никогда не видела…
   Да, я очень хорошо тебя знаю, во всяком случае, с некоторых пор эта мысль не покидает меня. И это, наверное, потому что часто слышу от наших родных рассказы о войне, о блокаде, о тебе, Катюша. И еще… Как, наверное, в каждой семье, есть в нашем доме свои реликвии: то, что, к счастью, сохранилось, что передается из поколения к поколению, то, что свято и дорого. Это небольшой альбом с пожелтевшими от времени фотографиями. И среди них – одна, особенно дорогая мне, сделанная незадолго до начала войны… На ней – большая дружная и очень счастливая семья… Я люблю всматриваться в лица твоих родителей и детей, о которых ты столько рассказывала бабушке и маме, о которых поэтому знаю и я… Как знаю и то, что всех их забрала война…
   Известие о начале войны изменило жизнь каждого советского человека. Беда пришла в каждый дом: наступили тяжелые времена для каждого жителя Ленинграда… Нелегко пришлось и твоей семье… Сейчас мне, живущей в мире и благополучии, трудно представить, как страшно было тогда вам, детям, оказавшимся в холодном, темном, заводском бараке, где не было ни электричества, ни водопровода… Как страшно было жить в постоянном ожидании бомбежки, с ноющим от боли сердцем, с вечным ощущением голода и холода, а потом – и одиночества…
   Но сегодня я пишу тебе в 41-й год, год начала войны… Ты еще не знаешь, что ждет тебя и твоих близких; не знаешь, что впереди четыре года – страшной войны, 900 блокадных дней… Не знаешь, что потеряешь всех своих родных, что останешься совсем одна, но выживешь, а значит, совершишь свой маленький подвиг… Не знаешь (но, конечно, веришь в это), что советский народ, пройдя через страшные испытания, разгромит фашистскую Германию и водрузит над Рейхстагом Знамя Победы. И будет победный салют в Ленинграде и Парад Победы на Красной Площади… Все это будет…
   А сейчас я пишу тебе и, кажется, вижу, как худая, голодная, падая от усталости и горя, везешь хоронить своих родных на маленьких детских саночках… Как стоишь в длинной очереди за кусочком блокадного хлеба… Как, еле передвигая ноги, идешь с ведерком на Неву… Очень похожую картину я видела в сюжете военной хроники, на фотографиях военных лет… Я думаю о тебе и тут же вспоминаю историю семьи ленинградской школьницы Тани Савичевой, имя которой стало известно всему миру. Вспоминаю и ловлю себя на мысли, что история твоей семьи мало отличается от Таниной… Умерли все… страшно… «по очереди»… Первым – отец, Александр Черняев, потом, один за другим – дети: Коля, Ира, Валя, младенец Славик. Последней была мама, Надежда Алексеевна. Это случилось по дороге в эвакуацию… Как казалось за шаг до спасения…       И ты осталась совсем одна… Одна среди тысяч таких же одиноких…
    Я много раз задумывалась, Катюша, почему тогда, потеряв маму, ты вернулась в осажденный Ленинград, почему не поехала в эвакуацию? И как, окажись я на твоем месте, поступила бы я?.. Мои современники часто говорят о своей любви к городу, с гордостью называют себя петербуржцами, ленинградцами… Но что скрывается за этими словами? Знание истории, особая культура поведения, бережное отношение к памяти? Чем на деле доказывают они эту любовь? Заслужили ли они это право? Не знаю… Думаю, что не все… А вот ты, твое поколение, не на словах , а на деле были ими – истинными ленинградцами и патриотами. История каждой, или почти каждой ленинградской семьи – это история подвига… И я знаю, почему ты не уехала: ты не могла изменить своему городу, не могла оставить его в трудную минуту, ты была нужна Ленинграду, а он всегда был нужен тебе. Ты знала это. К тому же здесь остались все твои близкие… Остались навсегда… И ты должна была жить ради их памяти…
Чернота – за окном, черный день, черный свет,
Даже плакать сил не хватает…
Надо жить через силу, обязательно – ЖИТЬ!
Эта девочка точно знает…
   Так я написала в стихотворении, которое посвятила тебе, Катюша. Потому что горжусь тобой. Горжусь и очень благодарна за подаренную мне жизнь, за право и счастье жить в родном городе. Поверь, эти чувства будут в моем сердце всегда. Так воспитали меня мои родители и бабушка. И я тоже буду рассказывать своим детям и внукам о войне и Победе, о блокадных днях и мужестве ленинградцев, о тебе, дорогая бабушка!..
   А сегодня я пишу тебе в 41-й год… Год начала войны… Впереди еще так много испытаний. Так много горя и слез… Но ты все выдержишь! Ты – победишь! Далекая и одновременно ошеломляюще близкая, ты очень дорога мне, Катюша! Будь сильной и мужественной, «ведь мы же с тобой – ленинградцы, мы знаем, что значит – война…».

Полина Францужан, апрель 2013.